Реликт (том 2) [Книги 4–6] - Василий Головачев

Один из «големов» вдруг метнулся к лемоиду, вонзил в него клинок зелено-желтого огня, и тут же эфир взорвался хором восклицаний и криков. Все были поражены поведением неизвестного пилота, на свой страх и риск решавшего проблему контакта столь воинственным способом. Но лемоид никак не прореагировал на выпад, просто переместился в другую точку своей прерывистой орбиты. Затем на общей волне «спрута» связи прошла команда подавления шума, раздался голос командира погранобоймы:

— Захватить наглеца!

— Не трогать! — эхом отозвался представитель контрразведки. — Сами разберемся.

В эфире повисла тишина. Ставр и Анна переглянулись. Девушка виновато развела руками:

— К сожалению, конфликты вроде этого у нас не редки, интраморфов в погранслужбе недолюбливают.

— Это я уже знаю, — кивнул Панкратов.

Возникшее напряжение разрядил сам «виновник торжества», выдав в эфир фразу: «Сдаюсь! Но этот гад сам виноват — молчит, как глухонемой! Надоело упрашивать!»

Сеть «спрута» донесла смех, новый хор восклицаний и шуток, и инцидент был исчерпан.

Возвращаясь на свою базу, Анна и Ставр вспоминали общих знакомых и разговаривали о более приятных вещах, в том числе о музыке, которую сочиняла девушка, называя ее «белой музыкой высших сфер», и о новых приемах фантоматического моделирования, то есть о конструировании видеоигр с «виртуальной реальностью», чем занимался в свободное время Ставр.

— Ну и что же ты создал за это время? — полюбопытствовала Анна.

Ставр смутился, потому что последней его работой была видеоверсия старинного романа «Александр Невский». Он вообще тяготел к истории, особенно к русской, и ряд игровых видеореальностей, в которых игрок мог стать участником описываемых событий, в зависимости от желания и характера, посвятил ключевым моментам русской и славянской истории.

От объяснений Ставра спасло то, что галион состыковался с базой и открыл выходной люк.

Обедали в диннер-зале станции вшестером: четверо сотрудников исследовательской обоймы во главе с Вивеканандой, Ставр и Видана. Обед состоял из пяти блюд, но не в индийском стиле, как ожидал Панкратов, а в европейском. На первое был подан грибной суп, на второе запеченные в соусе шампиньоны, стью-стейк и овощная солянка, а на третье пили кто что хотел, от соков до кофе с медовым пирогом.

Разговоры за столом вертелись в основном вокруг нагуаля. Ставр немного поговорил с Вивеканандой о результатах работы группы и лаконично ответил на его вопросы о задачах сектора пограничных проблем, после чего только прислушивался к репликам бывших товарищей, трое из которых не были интраморфами. Однако пси-фон группы был высокоположительным, что говорило о хорошем психологическом климате коллектива и умении лидера подбирать кадры.

После обеда Ставр уединился с Виданой в одной из пустующих кают и спокойно выдержал ее ехидный слоган:

«Может быть, нам взять в бригаду еще и эту девицу? Кажется, она имеет на вас какое-то влияние».

Видана села в кресло и небрежно закинула ногу на ногу, демонстрируя великолепную фигуру, — точь-в-точь сытая пантера. Ставр улыбнулся собственному сравнению, и девушка сердито сверкнула глазами, уловив его мысль. Но промолчала.

«Пора выходить на тропу войны, — сказал он, усаживаясь напротив с включенным пси-фильтром. — Давайте уточним задачу, примем основной вариант нашего вмешательства в события и начнем действовать. Если есть вопросы — задавайте, вы должны знать все, что знаю я».

Видана выключила оптическую плотность стены каюты и некоторое время любовалась угрюмым пейзажем Тартара с зубчатой стеной Города невдалеке.

«Нельзя ли сначала выслушать ваши соображения?»

«Наша задача — захват исполнителей воли ФАГа или его эмиссара. Поскольку выход на них пока проблематичен, необходимо спровоцировать их напасть на нас. Возражения?»

«Не имею», — лаконично ответила девушка, глянув на Панкратова заинтересованно.

«Идем дальше. Поиск террористов… предлагаю называть их фагоцитами или лучше Ф-диверсантами. Их поиск на Тартаре, равно как и возле нагуалей Копа де Плата и Чужой, слишком традиционен, к тому же в этих зонах сидят контрразведчики и погранцы, контролирующие каждый метр пространства. Появись Ф-диверсанты там, их возьмут и без нас. Остается Солнечная система, точнее, Земля. Возражения?»

«Возражений нет. Но необходимо уточнить, каким образом уважаемый мэтр предполагает обратить внимание фаго… м-м… цитов на нас. Все же Ф-диверсант действительно звучит лучше».

«Есть два варианта. Первый — начать с поисков Ф-диверсантов через Всемирную ассоциацию магов и спиритов. Великих, так сказать, адептов, чей крейсер сбросил на Антарктиду кластер монополей. Второй вариант — копнуть на Земле, в лесу под Владимиром, где открыт еще один нагуаль. Можем начать полуактивный шум с него. Ваша задача — анализ данных, прогноз реакций ФАГа и рекомендации дальнейших шагов».

«Это мне ясно и без напоминания. — Видана прикусила губку. — Но прошу учесть, что я не только аналитик „погран-2“, но и опер активной поддержки. Однако откуда взялся нагуаль на Земле? И где именно? Лес под Владимиром велик».

«Вы это место знаете достаточно хорошо».

«Вот как? Уж не там ли, где мы… э-э… некоторым образом познакомились?»

«Именно. Я открыл нагуаль как раз перед вашим появлением, хотя подозреваю, что кто-то из ваших друзей в той компании знал об этом раньше. А что это вас так… задело?» — Ставр почувствовал перемену в настроении девушки, но не понял причины.

«В общем-то… странно… действительно, мои знакомые бывают там часто, даже очень часто…»

«Этот петух Хинн, что ли?»

«Он не петух. — Девушка нахмурилась, вспоминая, что именно Хинн был инициатором драки. — Что касается нагуаля… странно, что ребята его не нашли, а ведь облазили там все в поисках грибов. Но с предложением „спровоцировать“ я согласна. С чего начнем?»

Ставр засмеялся. Видана сверкнула глазами, глянула на него исподлобья, одновременно пробуя пси-блок, и нехотя улыбнулась в ответ.

Появление К-мигрантов

Проконсул синклита старейшин мьямма У Тхин Аунг жил уединенно в пагоде Аноратха, располагавшейся на берегу Иравади недалеко от города Пьи, в центре Бирмы.

Горы Ракхай и Пегу некогда надежно защищали здесь долину от муссонов, поэтому севернее Пьи ландшафт тропической степи и полупустыни с кактусовидными молочаями не радовал глаз, а южнее, там, где когда-то простирались рисовые плантации, зеленели бесконечные луга, изредка прорезаемые квадратами поливных полей с посевами риса; многие бирманцы по традиции продолжали выращивать рис. Но пагода Аноратха стояла в центре небольшого оазиса, окружавшего ущелье, где сжатая до сорока метров обычно спокойная Иравади неслась разъяренной буйволицей, и флора здесь была намного богаче, разнообразней и красивей, чем в других районах долины. Особенно красивы были заросли цветущих рододендронов и фиников да поле орхидей, окружавших пагоду.